Выше головы! Том I - Russell d. Jones

Наверное, лейтенант звонил на «Тильду». Из-за меня? Вот это вряд ли! Он слишком высоко ценит свои организационные навыки, чтобы жаловаться или просить о помощи. Что-то личное. Срочное.

– Кто там у тебя? Ты сам откуда? – не отставала девушка.

Бойкая. Настырная! Я не удивился значку «Репортёр школьного канала» на её комбинезоне. Как и альтер, комбинезон был особенный – нарочито не форменный, ассиметричный, золотисто-бежевый, с вышитым орнаментом. Авторский. «Заработала, – подумал я. – Заработала и хвастается этим».

– Ничего себе комбо у тебя! – заявила юная журналистка. – Расскажи! Я делала передачу про моду. Всё про это знаю!

У неё было с десяток коротких хвостиков на затылке – я помнил такое у сотрудниц лаборатории. Ей необыкновенно шло.

– А из какой ты Службы? Я такого не видела!

«И не увидишь», – не забывая о клятве молчания, я взглядом указал на её альтер.

Догадалась, активировала на столешнице экран, полезла проверять… Быстро нашла. Глаза у неё расширились. Ротик приоткрылся. Девушка сглотнула слюну. Она разглядела предупреждающий знак у меня на груди. Прочитала, что там написано. Это было посерьёзнее, чем найти статью в Сети… Слетела со стула. Но справилась с собой – села обратно. Ровно. Локти убрала.

Испуг, промелькнувший на её лице, сменился восторгом. Безусловно, она читала про «ашек» и знала, что мы принципиально отличаемся от Б-класса. Но полосатый комбо – нововведение из последних – могла и пропустить. И у неё не было никого на «Кальвисе». В этом я был уверен.

– Э… А… Приятно познакомиться! – и она протянула мне руку. – Мика. А как тебя зовут?

Я остался сидеть неподвижно – и указал взглядом на кабинки.

– Кто там? – она обернулась. – Кто там у тебя? Там кто-то важный?

Я кивнул. «Важный».

Можно было и руку пожать, и поболтать. И ничего бы не случилось. Ну, лейтенант Нортонсон огорчится. Мне с ним ещё лететь. И там, на «Тильде», тоже будет он, а не девочка Мика. Для неё это приключение, для меня – испорченные отношения с человеком, чьё мнение может стать определяющим в моей судьбе.

Противно было так рассчитывать. Как будто я чего-то боюсь!

– Тебе нельзя разговаривать? – сообразила юная журналистка.

Умница! Я вновь кивнул – и тяжело вздохнул, чтоб она поняла, как я страшно этому не рад!

– Бедный! – и Мика снова сняла меня.

Её смуглая шейка была расписана белыми завитушками. Видимо, самый писк. Новейшая модель альтера, модный наряд, простота в манерах. Я ощутил себя старым… А ведь она была старше меня! Я же, хоть и выглядел на биологические двадцать четыре, был гораздо моложе. Да я и человеком не был.

– Давай так: я буду спрашивать, а ты показывай – «да» или «нет», – не отставала девушка. – Договорились? Ты летишь на «кампо» или «мину»? Ой… Прости! На «мину»?

От волнения она перешла на сленг. «Mina» – это «шахта»: так называли станции промышленного производства. А «campo» – «поле» – по всему выходит, независимая автономная станция терраформирования.

«Нет», – показал я глазами.

– Значит, «кампо»? И какая? Сейчас сама посмотрю… – её пальцы забегали по экрану. – «Тильда», «Финелла», «Мирьям»… Ага, «Финелла» уже сщёлкнулась. Ты на «Тильду»?

«Да».

– Wahnsinn! – воскликнула она и подпрыгнула на стуле от удовольствия.

«Ванзинн». Английский? Нет, немецкий. «С ума сойти». Значит, немецкий – родной? Как на «Агнессе», материнской базе «Кальвиса». Чтобы девушка оттуда была лояльной к андроиду?! По всем признакам она родилась на одной из станций Солнечной системы. Значит, наносное.

«Кальвис» заморозили. На «Агнессе» дела шли не лучшим образом. Многие перевелись. На «Флиппере» сплошные отели, чтобы ждать СубПортации на выбранную станцию. Мика нахваталась у переселенцев. А сама она здесь, скорей всего, проходит профпрактику. Или делает ньюс. Где, как ни здесь!

– А кем ты там будешь? Знаешь?

«Нет».

Она искренне удивилась. Как и Нортонсон, Мика успела распланировать своё будущее. На «Флиппере» она учится собирать материал. Учится общаться с людьми. Чтобы стать профессиональным репортёром. Наверняка у неё целый список знаменитых людей, о которых она должна написать. И можно не сомневаться – напишет и снимет.

– Что, так и летишь – вслепую?

Я замер, заметив, как открывается дверь кабинки. Через секунду выйдет мой сопровождающий – и… Не знаю, что отразилось на моём лице. Страх? Беспомощность? Не оборачиваясь, юная журналистка встала со стула и направилась к буфету с таким видом, словно проходила мимо. Стул с негромким щелчком спрятался под стол – и я увидел нахмуренного Нортонсона.

Лейтенант махнул рукой – и я поспешил за ним. Похоже, ничего не заметил. Так что я быстро обернулся – и улыбнулся на прощание. Мика помахала мне и снова сфотографировала. У неё будет улётная сенсация. И она получит заслуженные бонусы для ультра-новых девайсов или на что она тратит свой доход.

А мне полегчало. Это было не первое интервью в моей жизни. Может быть, самое короткое, но не в этом суть. Умница Мика, конечно, откопает и моё имя, и нынешний статус. Узнает, что произошло в лаборатории – и, может быть, догадается, почему я был таким послушным. Главное, напишет обо мне. И эту статью прочитают все наши – братья, доктора и, конечно же, Проф-Хофф. Это станет приветом от меня. Доказательством, что я не исчез. Что я продолжаю путешествие к «Тильде». Что у меня тоже есть жизнь.

Я сам нуждался в таком доказательстве.

Грузовой отсек

Где я буду, с кем я буду, что я буду делать на «Тильде» – Нортонсон действительно не мог знать всего этого. Он получил приказ «забрать ещё одну посылку». С какой стати с ним будут делиться планами на меня?

Но кое-что входило в сферу его компетенции. Должно было – как часть доставки. Где меня повезут – вот в чём вопрос. Можно было запихнуть меня к остальным грузам. Или посадить рядом с собой. И поскольку в челноке я летел «по-человечески», были все основания предполагать: до «Тильды» меня будут транспортировать аналогично. Я был против. Осталось донести это до лейтенанта…

Наш корабль назывался «Рим». Известный земной город, ассоциировавшийся у меня с белыми колоннами, Цезарем и почему-то каникулами. И хоть убей, не вспомнить, почему… Имя «Рим» – на всех используемых языках – сияло на табло в зале ожидания, через который мы проходили по пути к кораблю.

Погрузка завершилась. Формально мы опаздывали, но Нортонсон как представитель Администрации станции «Тильда-1» мог прийти позже простых пассажиров.

Началась предстартовая проверка, транслировавшаяся на огромном экране, который занимали внешнюю стену зала и прилегающих переходов. Трансляция создавала иллюзию, что ничто не отделяет нас от корабля. Громоздкий, раздутый, он висел в доке – казалось, на расстоянии вытянутой руки. Пассажирские переходы выглядели тонкими корешками на фоне громадного транспортника. Крошечные многорукие тестировщики облепили корпус «Рима», словно муравьи – сахарную голову. Они терпеливо перебирали лапками, изредка подмигивая друг другу зелёным и отражаясь в зеркальных панелях корпуса.

Съёмка велась с такого ракурса, чтобы видеть судно целиком. На самом деле выход к стартовому доку был рядом, и подтверждением служило изменение силы тяжести. Я как раз подумал о Ковчеге, отплывающем из Серой Гавани, как потерял опору. Тут же налетел на идущего впереди Нортонсона.

– Магниты включи, – посоветовал он.

Про магнитные присоски на подошвах ботинок я и забыл. Я плохо управлялся с невесомостью. В отличие от него. Он продемонстрировал свою ловкость в порту «Дхавала» и потом, когда мы сходили с челнока. Вот и сейчас невозмутимо переставлял ноги, ослабляя магнитные присоски на одном ботинке, чтобы сделать шаг, одновременно удерживаясь на другой. Будто делал это всю жизнь. Может быть, и делал. Я понятия не имел, что на самом деле входило в обязанности лейтенанта Службы Безопасности внешней станции. Впрочем, я и про внутренние станции знал мало. Я вообще знал не много. Умел ещё меньше…

Служебный переход был, к счастью, относительно узким и потому удобным для новичков вроде меня. Не хотелось опозориться перед Нортонсоном – как на «Дхавале», когда я отпустил поручень и несколько минут беспомощно болтался посреди «трубы» сходен. Он поймал меня за ногу и показал, как лучше держаться… Я постарался применить его совет. Получалось, но двигался я ужасающе медленно.

Лейтенант поджидал меня у выхода. Пара шагов – и мы войдём в «Рим». И тут я схватил его за рукав.

– Постой.

Нортонсон послушался, уверенный, что я просто запыхался. Но дело было серьёзнее.

– Мы сейчас туда, да? В салон?

Он кивнул.

Я перевёл дыхание.

– Не надо.

Он поморщился – «опять этот придурок несёт не пойми что» – и повернул к проходу на корабль, но я снова удержал его.